Все разделы
| Состояние | Хорошее |
| Автор | Гальбурт А. Е. |
| Издательство | Энциклопедикс |
| Год издания | 2003 |
| Переплет | Твердый переплет |
Тираж 220 экз. 140 стр. Автограф автора - узника минского гетто, впоследствии известного партизана Александра Ефимовича Гальбурта.
«Мы, в частности, совершенно не знали из печати тех времён о бедственном положении польских граждан – евреев по национальности». Из интереснейших воспоминаний Александра можно действительно сделать вывод, что первые дни войны были относительно спокойные: люди продолжали ходить на работу, заниматься повседневными делами. «23 июня утром я ещё поехал со своим другом М. Гольдбергом на трамвае в техникум на консультацию к последнему экзамену I курса по математике […]». О начале войны с Германией Александр узнал по радио: «Радио в квартале было постоянно включено. Оно продолжало повторять выступление В. М. Молотова о вероломном нападении Германии на Советский Союз, указ о мобилизации военнообязанных в армию, а также некоторые другие сообщения, связанные с войной, но не было абсолютно никакой информации о положении на фронтах […]. Разбомбленный город горел с 24 по 27-го июня, а в нём не видно, и не слышно ни противовоздушной обороны, ни пожарных, ни милиции, ни руководителей город и республики.». (Ebd.) В эти дни семья Александра укрывалась в погребе своего дома. Когда бомбёжки прекратились, родители Александра предприняли попытки покинуть город по Московскому шоссе. Эвакуироваться не удалось, т.к. дорога была перекрыта немецким десантом.
«С приходом немцев в город стали появляться приказы немецких властей на немецком и русском языках. А в первых числах июля немцы врывались в еврейские дома, хватали первых попавшихся мужчин-евреев и увозили их […] Во второй декаде июля в городе повсеместно было вывешено распоряжение полевого коменданта г. Минска на немецком и белорусском языках о создании гетто […]». Вскоре, отец Александра нашёл знакомую русскую семью в районе гетто для обмена квартирами. Но семья Александра заняла только одну комнату этого двухэтажного деревянного дома с двумя подъездами по второму Опанскому переулку. Рядом с ними поселились все ближайшие родственники, проживающие в Минске (33 самых близких родственника жили в двух квартирах одного дома). Семья Александра проживала недалеко от входа в гетто и полицейского участка. Он вспоминает: «Выход из гетто и вход в него проводился только в рабочих колоннах, как указывалось в приказе, в сопровождении немецких конвоиров через двое ворот по улицам Опанского и Островского. По улице Островского был размещён полицейский участок, следивший за выполнением приказов, касающихся еврейского гетто […]». По словам Александра, чтобы не умереть с голоду, обитатели гетто только и думали, как пойти на работу в «русский район», как там договориться с работавшими русскими, чтобы что-то обменять из вещей на какие-нибудь продукты и как пронести в гетто что-нибудь для себя и неработающих своих родных. «Мы рылись в мусорных баках немцев, искали картофельные очистки и др., использовали крапиву, чтобы сварить щи, делали различные лучины и фитиля для освещения квартиры, искали, где можно в гетто сломать доску или после погрома сломать какую-то часть дома, чтобы было чем протомить зимой квартиру или что-то сварить». В августе 1941 года в гетто проходили облавы на мужчин. Во время такой облавы 26 августа гестаповцы увели отца Александра. О предстоящем первом погроме в гетто семья Александра узнала от старшего брата Миши, который работал электриком на немецкой полевой почте. Благодаря нему вся семья спряталась в домике, который находился рядом с еврейским кладбищем в русском районе. Об одном из погромов Александр рассказывает следующее: «Он произошёл 2 марта 1942 года. Утром, как только рабочие колонны ушли из гетто на работу, сразу в гетто прошёл слух о предстоящем погроме. Но говорили, что экзекуции не будут подвергаться родственники работающих евреев при наличии у них соответствующего документа, выданного немецкими организациями. В нашей семье у моей мамы был такой документ-справка на немецком языке, что её старший сын Михаил работает электриком». Мать Александра всё-таки решила спрятать своего сына в погребок, который специально для укрытия соорудил его отец. Вместе с ним спрятались и ещё трое родственников. После этого погрома из 33 родственников семьи Гальбурт в живых остались только 10, те которым удалось спрятаться от погрома. Среди них уже не было матери Александра. К этому времени (март 1942 г.) он работал на электростанции №1, где грузил и разгружал вагоны с торфом, углём и золой. Его старший брат Михаил тяжело болел и умер 27 марта 1942. С мая по июль 1942 г. Александр был вывезен в д. Большой Тростенец, где он работал на погрузке песка и гравия на автомобили. Затем он продолжал работать на электростанции и какое-то время на товарной станции, где разгружал вагоны с овощами. Отсутствие в гетто во время погромов помогало ему оставаться в живых.
|
|
Похожие лоты
