Все разделы
| Состояние | Приемлемое |
| дефекты видно на фото | |
| Автор | сборник |
| Серия | серия Стрела |
| Издательство | Молодая Гвардия |
| Год издания | 1974 |
| Страниц | 256 |
| Переплет | Твердый переплет |
| Формат | 84х108/32 (130х205 мм, стандартный) |
Здравствуйте, спасибо за внимание к моему лоту.
Выход покупателя на связь и выкуп лота в течении 7 календарных дней.
Цена НЕ ВКЛЮЧАЕТ стоимость почтовых расходов. Стоимость пересылки оплачивает покупатель.
Возможно отправка службой доставки (европочта и др) при покупке на сумму более 30 руб.
Все вопросы задавайте до покупки в комментариях ниже. Стоимость пересылки в соответствии с тарифами ! Состояние и комплектность приобретаемого лота оценивайте самостоятельно - смотрите фото.
Смотрите другие мои лоты, все покупки отправлю в одной посылке ( сколько влезет в самую большую коробку или пластиковый пакет ) - сэкономите на доставке, при покупке нескольких лотов цена за доставку = стоимость пакета или коробки + тариф почты.
Дополнительные вопросы уточняйте в "Комментариях".
Содержание:
Повести
Гр. Федосеев. Живые борются (повесть), с. 7-62
В основу этой повести легли дневник Хорькова, найденный в рюкзаке с материалом, и рассказы участников похода Брыковой, Полиенко и Абельдина, с которыми автор встретился, как только их привезли в больницу в Экимчан.
...Топографический отряд Виктора Тимофеевича Хорькова шел в последний маршрут от реки Уды на юг. Перед ним, до далекого горизонта, расстилались ржавые мари, зыбуны, болота. На сотни километров ни единого следа человека, только звери, птицы да гнус...Хорьков выскочил на край перелеска и увидел длинные языки пламени. Огонь шел с юга. Ветер нес удушающе-горький запах...Каждый стал вспоминать о своих вещах. Многого недоставало. Не хватило пяти оленей. В огне погибла часть снаряжения...На запад, до первого населенного пункта — Экимчана — сотни километров безлюдной тайги. Ближе был поселок на реке Уде, но туда не прорваться — путь преграждал огонь...Первым до тайги добрался Хорьков. Наконец-то!.. Он схватился худыми руками за горбатую лиственницу, чтобы не свалиться, глотнул лесного воздуха, перевел дух...Вот хариусы... Ешьте вдоволь! — сказал он охрипшим голосом. — Я был на Селиткане. Это совсем близко. А сколько рыбы!...Виктор Тимофеевич вдруг умолк. Ноги подломились,..— Действительно, кто мог подумать, что копеечный крючок спасет нам жизнь!...Через два дня, оставив на поляне груз, караван вернулся в Экимчан. Впереди, подбадривая пятками вороного коня, ехал добродушный бородач. В поводу он вел двух лошадей, впряженных в носилки Бориса. Остальные ехали следом...
Юлий Файбышенко. Троянский конь (повесть), с. 63-210
Юлий Файбышенко Родился: 1938 г., Воронеж, СССР Умер: 19 сентября 1976 г., Украинская ССР, СССР Родился в Воронеже, но учился в тульской средней школе. Закончив историко-филологический факультет Тульского педагогического института, уехал работать учителем в сельскую школу в Сибири. В ноябре 1962 года в Иркутске стал одним из инициаторов создания ТОМа - "Творческого объединения молодых", организованного при поддержке Иркутского отделения Союза писателей СССР. Начал печатать очерки в иркутских областных и районных газетах. Через несколько лет, вернувшись в Тулу, преподавал в ПТУ. Одновременно писал повести и рассказы. Первая повесть "Дело часовщика" была опубликована в альманахе "Мир приключений" (1969, Детская литература). Но большую известность и признание получила вторая - "Кшися", напечатанная в издательстве "Молодая гвардия" в 1970 году (сборник "Приключения"). Повесть "Осада" была посвящена событиям становления Советской власти и людям, отдавшим себя борьбе с контрреволюцией и с уголовными элементами – с теми, кто мешал молодой республике строить новую жизнь. Позднее вышли в свет повести "Розовый куст" и "Троянский конь". Входил в приключенческую комиссию Союза писателей СССР. Был дружен с Анатолием Кузнецовым. Умер при невыясненных обстоятельствах в поездке по Украине, где собирал информацию для новой повести. Семья: Отец писателя - Иосиф Александрович Файбышенко, в 1952 г. был арестован по статье 58-10, в 1954 г. освобожден. Мать - Зинаида Дмитриевна Каргашина, русская, была учителем, потом завучем одной из лучших школ в Туле, двадцатой. Ее отец до революции был управляющим сытинского книжного магазина в Воронеже. Дочь - Виктория Юлиевна, кандидат философских наук, сотрудник Российского института культурологии.
...В апреле сорок второго года в глухих лесах Псковщины стрелять и сталкиваться друг с другом мог кто угодно...Он встретил глазами вскинутый на уровень его лба зрачок пистолета и, падая, успел рубануть поверх Бориса очередью из автомата...Борис попробовал на ногте острие финки, взглянул на застывшее от ужаса лицо раненого и отсек одним взмахом руку... Почти треть отряда потеряли, доктор! — сказал Редькин и зажмурился. — Двадцать семь человек убито или без вести пропало. Двадцать один тяжелый, да столько же раненых в строю...Вот у меня пять сестер... Бывает же так. Одни бабы у матери рожались, я самый младший — один мужик... И вот, понимаешь, приезжаю я после училища, а там мал мала меньше. Детворы куча. Все жили в отцовском доме. Калужские мы, потомственные сапожники. Вот смотрю я на пацанов — а их навалом, пять семей все же, и думаю: господи ты, боже, в чем ходят? В моих, а то и дедовых еще сапогах, одеться как следует не могут, а у нас в лагерях новая техника БТ-5, БТ-7, БТ-28, Т-35, КВ. Машины — и все денег прорву стоят. А ведь нужны, потому что вот-вот они на нас попрут, немцы... И знаешь, о чем я в отпуске каждый раз мечтал? Не поверишь. Скорее бы, скорее бы нападали! Чтоб пустить из них юшку, чтоб скорее все это кончилось и чтоб моих разлюбезных танков больше не понадобилось. И уж теперь чего бы ни сделал, чтоб обломать им все зубы, каждого их солдата скорее в Землю закопать... Потому что сестрины детишки мне спать не дают. Мерещатся. Хлеба просят...Трудно быть на войне человеком, подумал он...
Анатолий Голубев. Чужой патрон (повесть), с. 211-303
...с прискорбием сообщают о трагической гибели выдающегося советского стрелка, заслуженного мастера спорта, обладателя серебряной олимпийской медали, девятикратного чемпиона страны Александра Васильевича Мамлеева...Начальник отдела тебя разыскивал. Уже дважды звонили из приемной...Похвально, что инспектор МУРа начинает свой рабочий день с просмотра газет, в их числе и спортивной...Передал я патроны Мамлееву просто. Когда не хватало боеприпасов, я иногда у него одалживал. Появлялись — отдавал. Вот так Сашке крапленую пачку и всучил...
Владимир Туболев. Одиночный полет (повесть), с. 304-368
Во время дальнего вылета пилот бомбардировщика, раненый в глаза осколками стекла, потерял зрение. Но боевую машину всё-таки нужно посадить на аэродром.
...Штурман погиб во время последнего захода. Он успел сказать: «Командир, меня убили». Осколок попал ему в сердце...Да какой из него летчик! Карьерист и бабник, недаром из истребителей выгнали...В штабе капитану Добрушу сообщили время и место встречи с группой, идущей на Кенигсберг...Пилот медленно облизывает губы. Потом выпускает штурвал из левой руки и трогает голову. Шлемофон изорван осколками стекла и железа...Первой мыслью штурмана после того, как он узнал, что пилот потерял зрение, была мысль дотянуть до Белоруссии...Стрелок отодвигается от пулемета и дрожащими руками вытирает пот со лба. Лицо у него белое, как у мертвеца, а на губах застыла слабая улыбка. В эту короткую очередь он вложил все силы, все напряжение и теперь чувствует себя совершенно опустошенным...И вдруг все меняется. Разом, мгновенно «мессершмитты» исчезают, словно растворяются в молоке. Словно их и не было никогда. Словно их атака была всего лишь дурным сном. Стрелок протирает глаза, оглядывается и вдруг начинает истерически, взахлеб, смеяться...Этот полет он сделал от начала до конца, сложил по кирпичику, как каменщик складывает здание. Теперь он мог умереть...
Рассказы
Николай Волков. Приключения с миллионами (рассказ), с. 371-383
Слышали, может быть, есть такая фельдъегерская связь? Так вот, в ней я и работал. Занимались мы тем, что перевозили денежные суммы, собирали выручку по магазинам, столовым, ресторанам и сдавали ее в банк...Наконец подсчет был закончен.— Два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч семнадцать рублей пятнадцать копеек! — провозгласил подошедший к этому времени управляющий.— Сколько же недостает? — спросил я хрипло.— Двести восемьдесят восемь рублей сорок пять копеек...
Николай Волков. Желтоглазый волчина (рассказ), с. 384-401
Начало войны застало меня в глухом сибирском таежном селе. Работал я тогда директором леспромхоза. Коренной сибиряк, выросший в лесу, я любил тайгу, рыбалку, охоту, и работа в леспромхозе была как раз по мне...И тут пола его дохи чуть отвернулась, и из-под нее выглянуло вороненое дуло винтовочного обреза...В больницу меня привезли почти без дыхания, не думали, что выживу, потом пришлось в областную клинику перевезти, там две операции делали, и только через год я, слабый, худой, похожий на мертвеца, выписался наконец из хирургического корпуса...Тут выскочил из дверей горницы я со своим пистолетом и изо всей силы рванул доху к себе. Она развернулась, и из нее с громким стуком упал знакомый мне винтовочный обрез...
Ал. Азаров. Машинистка (рассказ), с. 402-424
В свои неполные двадцать четыре года комиссар уездной милиции Дынников считал, что должность обязывает его быть серьезным человеком. Поэтому он старался улыбаться как можно реже, говорил отрывисто и глядел на собеседника так, словно у него болел зуб. Закованный в паюсного отлива кожаные доспехи, перекрещенные и перехваченные множеством скрипящих ремней, высокий и громогласный, он смерчем проносился по милицейским коридорам, пугая слабонервных мешочниц, и бывал очень доволен, если слышал за спиной подавленные шепоты: «Сам прошел! Оборони, господи!»...Машинистка милиции нужна была позарез. Бумаг писалось много, а тут подвернулся такой случай — и человек вроде приятный, и документы хорошие: дочь учителя, с шестью классами гимназии. Со временем, когда осмотрится, можно будет передать ей и делопроизводство, непосильным бременем легшее на плечи Дынникова...
Ник. Елин, Вл. Кашаев. Крах агента 008 (рассказ), с. 425-462
Мы решила написать детектив. Но мы — сатирики, и у нас получилась пародия на детектив, а точнее, даже сатирическая повесть... За грибами едешь, милок, аль на заработки? — На заработки, бабуся, — на чистейшем русском языке ответил Джеймс Монд и приветливо обнажил в улыбке золотые зубы. Он не только говорил без акцента, но в зависимости от обстоятельств умел по-вологодски окать и по-московски акать...
|
|
Распродажа личной библиотеки.Состояние книг оценивайте по фото.Все вопросы до ставок, ставки не отменяю.Выход на связь и выкуп лота в течении 7 календарных дней. Наложенным платежом не отправляю.Стоимость пересылки по тарифам Белпочты.
Похожие лоты
