Все разделы
| Состояние | Хорошее |
ГЛАВА 29. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
На сегодня Беларусь, наверное, одна из самых энциклопедических стран. Каких только энциклопедий у нас нет! Со времен Дени Дидро цивилизованным принято считать только тот народ, у которого есть своя национальная энциклопедия. Эти слова можно было бы взять эпиграфом к данной главе. Но я не стал этого делать и вот почему. На мой взгляд, белорусов задолго до 1975 года, когда вышел в свет двенадцатый, последний, том первой белоруской энциклопедии, можно было причислить к цивилизованным народам. Ибо задолго до ее по- явления Франциск Скорина из славного города Полоцка за собственные деньги издал в чешской Праге двадцать четы- ре книги Библии, переведенной им на старобелорусский язык (первая из них вышла в 1517 году). Он сделал это на восемь лет раньше англичан, на тридцать четыре года раньше поляков, на триста лет раньше русских. Да что говорить, он опередил немецкий перевод, сделанный самим Мартином Лютером! Это была вторая Библия в мире, переведенная на славянский язык.
А в 1588 году подканцлер Лев Сапега издал, опять же на соб- ственные средства, Третий Литовский Статут, который содержал основные законы средневекового белорусско-литовского государства. И тоже на родном старобелорусском языке. Статут применялся на белорусской территории более двухсот пятидесяти лет. Его действие окончательно отменил российский импе- ратор Николай Первый только в 1840 году. Третья общенацио- нальная книга, которой мы, без сомнений, можем гордиться, — многотомное исследование ректора Варшавского император- ского университета Евфимия Карского «Белорусы». Оно было издано в трех томах в пяти книгах в период с 1903-го по 1922-й, переиздано полностью в Москве в 1955–1956 го- дах, а затем в Минске в 2005–2007-м. Вот это и есть три кита,
300
на которых должно базироваться самосознание белорусов как нации.
Однако не поспоришь и с тем фактом, что первая белорус- ская энциклопедия (Беларуская савецкая энцыклапедыя), состоящая из двенадцати томов, вышла (1969–1975) именно во времена правления Петра Машерова. Между принятием решения о ее создании и выходом первого тома Библии на национальном языке прошло ровно четыреста пятьдесят лет.
Справедливости ради надо отметить, что мысль об издании первой национальной энциклопедии была озвучена еще в середине 1930-х годов. В частности, был задекларирован выпуск десятитомника энциклопедии с общим количеством терминов сорок пять тысяч. Главным редактором энциклопедии был на- значен президент Академии наук БССР Иван Сурта. Первый том был сдан в набор и начал печататься с 15 апреля 1936 го- да. В книжные магазины он должен был поступить к 19-й девятнадцатой годовщине Великой Октябрьской революции. Однако этого не случилось[380]. Год, с которого начала действовать Главная редакция Белорусской советской энциклопедии (1967), — год девятисотлетия Минска, нынешней столицы страны. Чем не повод, чтобы вспомнить о своей тысячелетней истории. Однако не только эта круглая дата подтолкнула к изданию национальной энциклопедии.
Безусловно, Машеров имел к этому непосредственное отношение. Но главным инициатором выступал белорусский поэт Петрусь Бровка. На него указывают как минимум два мемуариста: Алесь Петрашкевич и Аркадий Толстик [381]. Он всегда был в чести у руководства, никогда не шел против власти, в общем, держал нос по ветру. Петрусь Бровка удостоился двух Сталинских премий — в 1947-м и 1951-м, Ленинской премии — в 1962 году, в том же году получил звание народного поэта БССР, а в 1966-м стал академиком АН БССР. Более того, еще при жизни ему уда- лось «забронзоветь». И неудивительно. Бровка умел писать то, что от него хотели слышать. Например, при каждом удобном случае, по поводу и без, он посвящал стихи Машерову:
Ізноў вялікасная дата, Хвалу Кастрычніку пяю, Пятро Міронавіч! Са святам!
Вас асабіста і сям’ю.
Или
Радзіма ўся ў сцягах крылатых, Гарыць нягаснучым агнем… Пятро Міронавіч! Са святам!
З кастрычніцкім Вялікім Днем![382]
У других поэтов это его верноподданичество порой ничего, кроме смеха и презрения, не вызывало. Столь откровенное холуйство и угодничество не могло восприниматься иначе. Да и среди простого народа почитателей поэзии П. Бровки было немного. Помню четверостишие, ставшее белорусской народной частушкой: Пятрусь Броўка піша лоўка, Піша лоўка і даўно.
Але ўсё, што ён напіша, Альбо — дрэнь, альбо — гаўно.
Авторство этой по-настоящему злой эпиграммы приписывают другому белорусскому народному поэту — Рыгору Бородулину.
Конечно, у Петруся Бровки случались удачи. Взять, напри- мер, его знаменитую «Александрыну», ставшую песней, которая обессмертила и поэта, и ее исполнителей — ансамбль «Песняры». Кстати, в репертуаре знаменитого коллектива под руководством Владимира Мулявина «Александрына» далеко не единственная песня на стихи этого автора.
Думаю, Петрусь Бровка не обманывался насчет своего авторитета среди поэтов и народа. А издание национальной энциклопедии было лучшим способом исправить существующее положение. Тем более что его друг по писательскому цеху поэт Николай Бажан возглавлял аналогичное издание в соседней Украине.
Да, и тут украинцы опередили белорусов. Свою семнадцати- томную энциклопедию украинцы выпустили в 1957–1965 годах.
Это была вторая энциклопедия в СССР после Большой совет- ской, изданной в шестидесяти пяти томах на русском языке.
Первый вариант этого многотомного издания вышел в свет в 1926–1947 годах. Белорусам предстояло побороться за третью ступень пьедестала. Возможно, именно благодаря этому аргументу Петрусю Бровке удалось заручиться поддержкой Петра Машерова в данном вопросе.
Машеров идеей сразу загорелся. Он прекрасно понимал, что собственная национальная энциклопедия — вопрос престижа для него самого, для возглавляемой им республики и для бело- русского народа. В конце концов, БССР наравне с СССР и УССР считалась учредителем ООН. Украинцы уже показали миру, что они равные среди равных в числе цивилизованных народов, вручив Библиотеке ООН свою национальную энциклопедию.
А белорусы свою, образно говоря, хранили еще в чернильнице[383]. Машеров не мог себе позволить в чем-то отстать от Украины. И это вынуждало его действовать, причем решительно. Как и то, что в других республиках над этим вопросом тоже задума- лись. Решение собрать Главную редакцию белорусской советской энциклопедии было принято в самом конце 1966 года, точ- нее 24 декабря[384]. А 1 января 1967 года она была создана при Академии наук БССР на правах научно-исследовательской организации[385]. Главным редактором назначили Петруся Бровку.
Долго искали кандидатуру ответственного секретаря. В первую очередь эту должность предложили сотруднику идеологического отдела ЦК КПБ Аркадию Толстику. Однако он отказался. По его мнению, это было скучное занятие, ему же нравилась живая работа[386]. А вот Алесь Петрашкевич, заведующий сектором ЦК КПБ и по совместительству белорусский драматург, к тому же юрист по образованию со степенью кандидата исторических на- ук, дал согласие. Взяли еще женщину-бухгалтера[387]. Поначалу так втроем и сидели в небольшой комнате. Бухгалтер, академик- ледокол, как сам себя называл Петрусь Бровка, и начальник штаба Алесь Петрашкевич, в функции которого входило организовывать, подыскивать, изыскивать, контролировать и так далее.
Далеко не все, в том числе внутри самой Академии наук, приняли на «ура» создание Главной редакции во главе с Петрусем Бровкой. Это был конкурент, причем очевидный, а конкурентам порой ставят палки в колеса. Так случалось не единожды и с по- этом-главредом. Как-то пришел он на работу, а телефона в кабинете нет. Вчера был, а сегодня исчез. Оказалось, заместитель управляющего делами Академии телефон обрезал, сказав, что Бровка обойдется и без него — не велика птица… В тот самый день, как обычно бывает в таких случаях, Бровка экстренно понадобился Машерову. Главный редактор энциклопедии предлагал издать не шесть толстенных томов, как было решено изначально, а двенадцать нормальных. Машеров хотел обсудить этот вопрос лично. Пока Бровку нашли через помощника президента Академии наук, он на встречу с первым лицом республики опоздал. Пришлось оправдываться. А поскольку Бровка не из тех, кто остается в долгу, он рассказал все как было. Машеров посмеялся от души и пообещал, что поставит такой телефон, к которому и подойти никто не посмеет. И слово сдержал. В кабинете Петруся Бровки установили телефон правительственной связи[388]. До этого подобная привилегия в Академии была только у ее президента. Поначалу многие авторы работу над белорусской энциклопедией восприняли как чисто формальную, скорее, техническую, нежели научную. Думали, просто будут переводиться на белорусский язык соответствующие ста- тьи Большой советской энциклопедии[389], поэтому в основном свои услуги предлагали знатоки родного языка. Однако у Машерова был иной взгляд на этот счет. Он понимал, что речь идет о первом универсальном справочнике по истории и культуре белорусов и уровень у него должен быть соответствующий. А зна- чит, работать над ним должны лучшие умы БССР. Бровка считал так же. Петр Машеров действовал в привычном для него стиле — с размахом. Он распорядился составить список всех руко- водителей больших и маленьких учреждений, которые могли бы иметь отношение к созданию энциклопедии. И Алесь Петрашкевич такой список составил. В него, в частности, попали несколько министров, руководители АН БССР, некоторые руководители главков, руководители полиграфических предприятий, издательств, научно-исследовательских институтов, редакторы газет и журналов, ректоры учебных заведений, директора научных учреждений, государственных архивов, музеев, библиотек, творческих союзов.
Следующим шагом стало проведение совещания в ЦК КПБ.
На него пригласили всех, кто был в этом списке. Как указывают очевидцы, в здании на Карла Маркса, 38 яблоку негде было упасть. В своем кратком выступлении Машеров обязал все учреждения республики оказывать всестороннюю поддержку Главной редакции Белорусской советской энциклопедии. Он подчеркнул, что решение об издании энциклопедии принято на уровне ЦК КПБ и белорусского правительства, поэтому все просьбы редакции должны исполняться. Более того, он назвал Главную редакцию органом ЦК КПБ. Затем к собравшимся обратился замести- тель главного редактора Большой советской энциклопедии Лев Шаумян. Он рассказал о состоянии энциклопедических дел в СССР в целом, поделился опытом издания Большой советской энциклопедии, озвучил задачи и проблемы, высказал ряд поже- ланий и советов. В общем, проработка по всем позициям велась на самом высоком уровне, в чем, безусловно, велика заслуга Машерова. Отрицать это было бы глупо.
В 1969 году в штате энциклопедии состояло сто сорок че- ловек, в здании АН БССР они не помещались. Петрусь Бровка носился с лозунгом «у новым доме пры першым томе»[390]. За- планировали строить отдельное здание по уже реализованному проекту. Однако все равно требовалось пройти согласование — завизировать проект здания в одном проектном институте. Руководитель учреждения, по фамилии Мадалинский, был заранее уведомлен, что к нему прибудет личный друг Петра Машерова
305
и главный редактор Белорусской советской энциклопедии. Однако продержал народного поэта в приемной полтора часа — то ли не очень уважал лично Петруся Бровку, то ли не присутствовал на том знаменитом совещании в ЦК КПБ. Не выдержав долгого ожидания, Бровка подошел к секретарше весьма заносчивого, а может быть, просто очень занятого начальника и сказал ей буквально следующее: «Передайте вашему Мудалинскому, что я приму его сразу же, когда он придет ко мне как к депутату Верховного Совета БССР» [391]. И почтительно раскланялся. На самом деле Бровка весь кипел, но выхода своим эмоциям не давал. Сотоварищ Алесь Петрашкевич его ни о чем не расспрашивал, ждал, когда главный редактор выскажется сам о происшедшем инциденте. Но поэт был немногословен: «Ну, ничего страшного, это даже хорошо, что он не принял нас. Теперь испугается и обязательно все подпишет.
Такую породу начальников я хорошо знаю»[392]. Так оно и случилось. В 1969 году вышел из печати первый том Белорусской советской энциклопедии, и в этом же году сдали долгожданное здание. Последний (двенадцатый) том, целиком посвященный БССР, увидел свет в 1975 году. Тираж каждого тома составлял двадцать пять тысяч экземпляров. В энциклопедии насчитыва- лось сорок тысяч статей, примерно сорок процентов из них — о белорусской истории и культуре. Конечно, энциклопедия была предельно политизирована. До печати подготовленные макеты томов Петрусь Бровка визировал в ЦК КПБ[393]. Он был перестраховщиком, потому решил упредить возможные обви- нения задним числом в каких-либо идеологических диверсиях против действующей власти. Ничего против воли компартии он не предпринимал. При работе над восьмым, «партизанским», томом Белорусской советской энциклопедии, который издавали одним из последних, возникли некоторые проблемы. Мало того что тема сама по себе была сложная, так еще и правду о партизанах пытались замолчать. Некоторые сотрудники Института истории партии при ЦК КПБ, например, категорически отказывались согласовывать размещение информации о немецких карательных операциях против партизан и местного населения.
Их мотивы сотрудникам главной редакции Белорусской энциклопедии были понятны: партизанские подвиги и победы не соизмерялись с жертвами, особенно среди мирного населения.
С лица земли были стерты сотни деревень, не говоря уже о небольших поселениях и хуторах[394]. Редакция энциклопедии настаивала на том, что надо давать сведения обо всех кара- тельных операциях без исключения. Их насчитывалось более ста пятидесяти. Конфликт разрешали в присутствии Машерова.
Несмотря на все доводы, приведенные редакцией, высочайшее одобрение было получено только в отношении трети.
В 1984 году, спустя четыре года после смерти Петра Машерова, опубликовали информацию о ста тридцати одной карательной операции немецко-фашистских захватчиков против партизан и мирного населения Белоруссии[395]. Но, опять же, раскрыли не все. Подлинная правда о войне была нежелательна даже через много лет.
В ходе той встречи Петр Машеров высказал мысль, что было бы хорошо издать книги в таком жанре и описать подвиги не только маршалов и генералов, но и всех павших — от мала до велика[396].
Петрусь Бровка цепко за эту мысль ухватился, ибо увидел в ней будущее Главной редакции Белорусской советской энциклопедии. И не прогадал. Серия историко-документальных хроник под общим названием «Память» насчитывает около ста пятидесяти книг. Это в разы превышает количество томов первой белорусской энциклопедии.
Главными «летописцами», как в шутку называли разработчи- ков их коллеги, были Алесь Петрашкевич и Георгий Киселев[397].
Эта серия представлялась им как летопись народной славы районов Белоруссии. Именно такой и была машеровская ориентировка.
Разработчики собирались в том числе составить списки вои- нов, которые сложили головы на фронтах ВОВ, в партизанах, антифашистском подполье и списки погибших от рук фашистов мирных жителей. Работа предстояла колоссальная. Только для списка погибших из трех миллионов человек потребовалось бы много километров машинописной ленты. Это приблизительно сто томов по шестьдесят издательских листов. Такие масштабы руководство республики нисколько не смутили. Наоборот, как утверждает А. Петрашкевич, секретарю ЦК КПБ по идеологии Александру Кузьмину идея понравилась. Однако, сдается мне, А. Кузьмин был не из тех, кто самостоятельно принимает принципиальные решения. Скорее, он относился к чиновникам, которые могут безошибочно читать мысли своих руководителей.
А может, все было гораздо проще: Машеров поручил Кузьмину курировать издание серии «Память». Поэтому последний в устной форме распорядился разработать концепцию издания.
Письменная директива официально не принималась. Почему — стало известно несколько позже [398].
Ни Машеров, ни Кузьмин не надеялись получить добро на издание белорусской серии книг, направленной на увековечение всех жертв войны. Из издательства «Советская энциклопедия» в Москве, которому подчинялось главная редакция Бело- русской советской энциклопедии, дали понять, что включать в издательские планы такое многотомное издание «нецелесообразно, поскольку оно не воспринимается наверху». А. Петрашкевич считает, что в Москве, возможно, поняли всю сложность ситуации: если десятимиллионнная Белоруссия потеряла в войне около трети населения, то каковы жертвы в самой России, Украине и других республиках? Ведь изначально официально заявляли, что количество жертв с советской стороны по итогам войны составляет десять миллионов. Когда я учился в школе (это было до перестройки), говорили уже двадцати миллионах.
Во времена перестройки была озвучена цифра двадцать семь миллионов. По мнению же бывшего начальника Института военной истории Министерства обороны СССР, доктора исторических наук Дмитрия Волкогонова, число погибших может доходить до сорока — пятидесяти миллионов человек [399]. Никто ведь, кроме белорусов, точно не подсчитывал.
Тем не менее Александр Кузьмин побывал в Москве с целью получить официальное одобрение на печать книг серии «Память». Он лично встретился с земляком Михаилом Зимяниным, который занимал пост секретаря ЦК КПСС. Это был единственный белорус, на поддержку которого он мог рассчитывать.
На обозрение Зимянину был представлен пухлый том хроники Шумилинского района Витебской области.
Однако долгой и обстоятельной беседы у двух коммунистов- белорусов не получилось. Михаил Зимянин как отрезал: такого издания не имеет ни Москва, ни Ленинград и не нужно никому доказывать, что БССР в одиночку выиграла Великую Отечественную войну. То есть в Москве идею Машерова издать многотомную серию книг «Память» восприняли как еще одну попытку подвести к тому, что Белоруссия — республика-герой. Тогда Кузьмин решил пойти конем и озвучил свое намерение обратиться к другу Брежнева Михаилу Суслову. Правда, Зимянина этот выпад не испугал, а, скорее, рассмешил, потому как, по его словам, ему уже было известно мнение человека номер два в брежневском окружении по этому вопросу.
Все это говорит о том, что задача перед Кузьминым была поставлена жесткая — любой ценой добиться официального одобрения на реализацию летописного проекта. И так озадачить мог только один человек — Петр Машеров.
В дальнейшем при издании хроник серии «Память» руководство республики и главная редакция Белорусской советской энциклопедии действовали в основном партизанскими метода- ми: редакции книг частью распустили, частью реорганизованы.
Однако работу не менее работа не прекращалась. Вели ее тихо, без лишнего шума.
Несомненно, энциклопедические усилия Петра Машерова и Петруся Бровки заслуживают положительной оценки. Ибо без первой энциклопедии невозможна была бы вторая. Последняя издавалась в 1996—2004 годах. Она состояла из восемнадцати томов девятнадцати книг и содержала восемьдесят тысяч статей, ровно в два раза больше, чем первая. Однако ее тираж был в два с половиной раза меньше — всего десять тысяч экземпляров. Первая белорусская энциклопедия положила начало и множеству других энциклопедических изданий. Были выпущены краткие пятитомные энциклопедии БССР на русском и белорусском языках соответственно.
В свет вышли энциклопедии-однотомники, посвященные наиболее выдающимся личностям белорусской истории. Это книги о Янке Купале (1986), Франциске Скорине (1988), Макси- ме Богдановиче (2011). К такого плана энциклопедическим изданиям следует отнести и «Статут Вялікага княства Літоўскага 1588. Тэкст. Даведнік. Каментарый» (1989), том «Живописной России» (1994), посвященный Белоруссии и Литве, и сотни других изданий, включая шеститомную «Энцыклапедыю гісторыі Беларусі».
В 2005–2008 годах была опубликована семитомная энциклопедия «Республика Беларусь» уже на русском языке. Дорогая мелованная бумага, увесистые тома — не каждый сможет удержать их все в руках одновременно, — как в свое время хотел Петр Машеров.
Всего этого могло бы и не быть, если бы в далеком 1966 году Петрусь Бровка не озвучил свою идею, а Петр Машеров ее не поддержал. Каких только энциклопедий у нас нет!
В конце 1972 года П. Бровка получил звание Героя Социалистического Труда с вручением Золотой Звезды и ордена Ленина.
А чтобы поддержать поэта материально, в 1976 году Машеров присудил ему еще и Государственную премию БССР.
Петрусь Бровка умер в 1980 году, незадолго до гибели Пет- ра Машерова, и последний сделал все возможное, чтобы достойно увековечить память первого белорусского энциклопеди- ста. Издательство «Белорусская энциклопедия» стало носить имя своего первого главного редактора. В Минске, Гомеле и других городах его именем названы улицы. В столице, на Карла Маркса, 30, в доме, где он жил, открыт литературный музей. 310
Для меня же Петрусь Бровка навсегда останется автором текста бессмертной «Александрыны». Это коротенькое стихотворение — самый лучший памятник ему: Мне не забыцца песні той даўняе вясны: — На Мурамскай дарожцы стаялі тры сасны… Хадзілі мы, спявалі, і з песняй ты цвіла.
Александрына, помніш, якою ты была?
Цяпер магу прызнацца, тады пачаў кахаць, Цябе з ніякай кветкай не мог я параўнаць.
Сказаць, што васілёчак, дык фарба ў ім адна, Сказаць, што ты лілея, — сцюдзёная ж яна.
Сказаць, што ты званочак… Ды ўсіх жа мала іх!..
Такою ты здалася ў семнаццаць год маіх.
Мінула часу многа. Мне навявалі сны, Як дзесьці на дарожцы стаялі тры сасны.
Прайшлі вясна, і лета, і восень, і зіма… Александрына, дзе ты? Шукаю я — няма…
|
|
Все вопросы убедительная просьба уточнять ДО ПОКУПКИ ЛОТА. Для этого есть № телефона в "Контактных данных" или пишите в "Комментариях". НАЛОЖЕННЫМ ПЛАТЕЖОМ НЕ ВЫСЫЛАЮ. ПОКУПАТЕЛЬ ПЕРВЫМ ВЫХОДИТ НА СВЯЗЬ В ТЕЧЕНИЕ 24 часов, оплата в течение 48 часов!
Похожие лоты
